Название: Бразилия / Brazil
Тип: полнометражный фильм(Великобритания)
Жанр: драма, антиутопия, трагикомедия
Год: 1985
"Бразилия" с завидной регулярностью появляется в многочисленных антологиях, составляемых под заголовками вроде "Сотня лучших фильмов". Такое включение безусловно связано, в первую очередь, с тем, что Терри Гиллиаму великолепно удалось воплотить на экране антиутопию, корнями восходящую к классике мировой литературы, роману "1984", написанному британцем Джорджем Оруэллом почти за сорок лет до выхода фильма. Лишенный красок тоталитарный мир писателя, будто застрявший в первой половине двадцатого столетия, узнается в "Бразилии" без особого труда. Да и рабочее название фильма было "1984 1/2". Однако, он не является калькой с романа. Здесь очень хотелось бы упомянуть, что к написанию сценария приложил руку Том Стоппард, автор культового шедевра "Розенкранц и Гильденстерн мертвы", в котором по-своему пересказал шекспировскую классику. Вот и контекст "Бразилии" иной, нежели в "1984". Авторов фильма не интересуют политические построения знаменитой антиутопии. Вместо этого, действие сосредотачивается на бытописании злоключений главного героя в мире постоянной слежки, контроля и бюрократии.
читать дальше
Мир этот столь же карикатурен, сколько и узнаваем. За два часа экранного времени Гиллиам успевает пройтись по самым разным "больным" местам жизни общества, начиная от бездушности властной машины и упомянутой бюрократии (идеально воплощенной в образе Бумажного человека), и заканчивая пластической хирургией и энергетическими корпорациями. Все это "сшивается" трубопроводами, тема которых неустанно поднимается на протяжении всего фильма. Трубопровод - как образ линии передачи данных в информационном обществе. С другой стороны - как образ среды жизнеобеспечения, по которой можно передавать электричество, газ, воздух и даже, извините, дерьмо (последнему в этой злой сатире тоже найдется место). И горе тому, кто впустит в свою квартиру инженеров (а не впустит - так они вломятся сами, помахивая перед лицом соответствующей разрешающей бумагой), которые не только ничего не отремонтируют, а напротив, с ухмылками раскурочат все, что попадется им под руку, оставив владельца квартиры путаться, подобно мухе в паутине, в кольцах многочисленных труб и проводов. От всего этого и смешно, и жутко одновременно.
Терри Гиллиам, однако, не был бы собой, если бы не соединил бесчеловечную оруэлловскую вселенную со... сказкой. Главный герой Сэм Лаури, днем работающий программистом в правительственном учреждении, по ночам парит высоко над облаками. Во сне - он рыцарь, облаченный в сверкающие доспехи, который стремится достичь зовущей его принцессы. Всякий раз Лаури безуспешно просыпается - и так и осталась бы его принцесса несбыточной мечтой, не повстречайся она ему случайно в действительности. И рыцарь тотчас принимает решение отыскать девушку и объясниться ей в любви.
Тут и начнутся кафкианские приключения злополучного Лаури, которому в ходе его поисков откроется вся чудовищность властного аппарата, опутавшего мир сетью щупалец-трубопроводов. А сказка - она будет постепенно нарастать, проявляясь в словах героев и классических символах-образах вроде зеркала, в котором Лаури впервые наяву видит свою принцессу. Исподволь происходящее становится подобием одного бесконечного сна, люди в котором выглядят странными изувеченными фигурами, полицейский превращается в грозного великана, а опальный инженер Гарри Таттл в исполнении Роберта де Ниро - в супергероя, приходящего на помощь в минуту самого кромешного отчаяния. Так, и без того причудливый мир с его "картонными" полицейскими машинками, огромными грузовиками, перевозящими дома, телевизорами, умещающимися на ладони, пневмопочтой и телефонами с дюжинами проводов, становится совсем сюрреальным...
Как итог всему: Лаури свободен. Под приподнятым забралом его рыцарского шлема виднеется глуповатая улыбка. А Гиллиам в очередной раз напоминает нам, что сказки заканчиваются лишь для тех людей, которые перестают в них верить. Иные же - будут "жить долго и счастливо". Фильм этот безусловно как для тех, так и для других. Но каждые поймут его по-своему. 10/10.